О возможности использования препаратов гиалуроновой кислоты при остеоартрите тазобедренного сустава
Статьи1 Научно-исследовательский институт ревматологии им. В.А. Насоновой
2 Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова
И.С. Дыдыкина, к.м.н.1, Е.В. Арутюнова2, П.С. Коваленко, к.м.н.1, А.В. Аболешина1
Опубликовано в: Дыдыкина И.С., Арутюнова Е.В., Коваленко П.С., Аболешина А.В. О возможности использования препаратов гиалуроновой кислоты при остеоартрите тазобедренного сустава // Эффективная фармакотерапия. 2021. Т. 17.
Гиалуроновая кислота - высокомолекулярное вещество из группы гликозаминогликанов, функция которого заключается в удержании влаги и сохранении эластичности хряща, а также стимуляции синтеза фибробластами внеклеточного матрикса. Изменение структуры и количества гиалуроновой кислоты сопровождается снижением защитной функции тканей сустава, что способствует прогрессированию остеоартрита. Введение экзогенной гиалуроновой кислоты в полость сустава (вискосупплементация) теоретически и клинически обоснованно. Это позволяет улучшить реологические свойства синовиальной жидкости, стимулировать синтез эндогенной гиалуроновой кислоты, сохранить подвижность суставов, снизить интенсивность болевого синдрома. В статье представлены результаты клинических исследований, подтверждающие данное положение на примере внутрисуставного введения гиалуроновой кислоты в тазобедренные суставы. Высказано предположение о возможности предупреждения возникновения и прогрессирования остеонекроза тазобедренного сустава на фоне введения гиалуроновой кислоты.
Ключевые слова: остеоартрит, остеоартрит тазобедренного сустава, асептический некроз головки тазобедренного сустава, гиалуроновая кислота, Флексотрон® Соло
On the Possibility of Hyaluronic Acid Drugs Use for the Hip Joint Osteoarthritis
I.S. Dydykina, PhD1, Ye.V. Arutyunova2, P.S. Kovalenko, PhD1, A.V. Aboleshina1
1 V.A. Nasonova Research Institute of Rheumatology
2 Lomonosov Moscow State University
Hyaluronic acid is a high molecular weight substance from the group of glycosaminoglycans, the function of which is to retain moisture and maintain the elasticity of cartilage, as well as stimulate the synthesis of extracellular matrix by fibroblasts. The change in the structure and amount of hyaluronic acid is accompanied by a decrease in the protective function of the joint tissues, contributes to the progression of osteoarthritis. The introduction of exogenous hyaluronic acid into the joint cavity (viscosupplementation) is clinically and theoretically justified, it improves the rheological properties of synovial fluid, stimulates the synthesis of endogenous hyaluronic acid, maintain joint mobility, and reduce the intensity of pain. The article presents the results of clinical studies confirming this position by the example of intra-articular injection of hyaluronic acid into the hip joints. An assumption was made about the possibility of preventing the onset and progression of osteonecrosis of the hip joint against the background of the introduction of hyaluronic acid.
Key words: osteoarthritis, osteoarthritis of the hip joints, aseptic necrosis of the head of the hip joint, hyaluronic acid, Flexotron® Solo
Остеоартрит (ОА) - хроническое заболевание, характеризующееся разрушением хрящевой ткани в суставах. В основе развития ОА лежит воспаление и клеточный стресс с деградацией экстрацеллюлярного матрикса, микро- и макроповреждениями, активацией неадекватного восстановительного ответа. Болезнь начинается как нарушение метаболизма тканей сустава с последующей деградацией хряща, нарушением ремоделирования кости, формированием остеофитов, синовитом, снижением функции сустава. Остеоартрит является одной из наиболее частых причин боли, функциональных нарушений и инвалидности среди взрослых.
В 2017 г. в мире зарегистрировано 303 млн больных ОА [1]. Распространенность заболевания увеличивается с возрастом. Согласно данным зарубежных эпидемиологических исследований, клинические признаки ОА имеют место у 13,9% лиц в возрасте 25 лет и старше и у 33,6% - старше 65 лет [2]. Рентгенологические признаки ОА, в частности наличие остеофитов, выявляются более чем у 80% пациентов в возрасте 55 лет и старше [3]. Эти данные согласуются с данными российских исследований [4, 5].
В настоящее время ОА признан возраст-ассоциирован ным заболеванием. По данным Организации Объединенных Наций, к 2050 г. люди старше 60 лет составят более 20% населения, даже по скромным подсчетам примерно у 15% будет наблюдаться ОА с характерными клиническими проявлениями. У трети ОА приведет к инвалидизации. Таким образом, предполагается, что к 2050 г. 130 млн человек будут страдать ОА, 40 млн из них станут инвалидами вследствие заболевания [6, 7]. Возникновению и прогрессированию ОА могут способствовать различные факторы. Изучается вклад метаболических нарушений (ожирения, дислипидемии, гипергликемии, гипертензии), отложения микрокристаллов гидроксиапатита и фосфата кальция, эндокринной патологии, остеопороза, недостаточной физической активности, травмы, дисплазии соединительной ткани опорно-двигательного аппарата и др. [8, 9]. Одним из признаков неблагоприятного течения ОА считается возникновение и прогрессирование асептического некроза кости (остеонекроза), прежде всего тазобедренного сустава. Следует отметить, что с клиническими симптомами ОА тазобедренного сустава в течение жизни сталкиваются 18,5% мужчин и 28,6% женщин [10].
Остеонекроз - тяжелое полиэтиологическое заболевание, связанное с гибелью костных клеток в определенном участке костной ткани и нарушением кровоснабжения [11]. Первичный, или идиопатический, остеонекроз встречается у 40% пациентов, преимущественно у молодых мужчин. По данным английского регистра, частота остеонекроза за период с 1989 по 2003 г. составляла от 1,4 до 3,0 случая на 100 тыс. При этом 75,9% всех случаев приходилось на асептический некроз головки бедренной кости (АНГБК) [12]. В США в начале 2000-х гг. количество пациентов с АНГБК достигало от 300 до 600 тыс. Первичных случаев ежегодно насчитывалось от 10 до 20 тыс. [13, 14]. В Японии заболеваемость АНГБК составляла 1,9 на 100 тыс. населения, при этом чаще (70% случаев) отмечался двусторонний процесс. В России остеонекроз в структуре заболеваемости костно-мышечной системы взрослого населения не выделен. По расчетам специалистов, ежегодно должно выявляться от 5 до 8 тыс. новых случаев заболевания [15]. Особенностью АНГБК является то, что в основном болеют молодые работоспособные люди (33-45 лет), соотношение мужчин и женщин - 3:1. В отсутствие лечения на ранних стадиях у 80% пациентов в течение трех-четырех лет развивается коллапс головки бедренной кости, что требует эндопротезирования [11, 15]. Вторичный АНГБК возникает на фоне приема глюкокортикоидов, злоупотребления алкоголем, лучевой или химиотерапии, аутоиммунных заболеваний, коагулопатий, травмы, беременности, гиперлипидемии, заболеваний печени с развитием печеночной недостаточности, в результате занятий дайвингом или других гипербарических состояний [11, 15].
Развитие АНГБК связывают с возникновением системного остеопороза и локальным повышением резорбции костной ткани, нарушением кальций-фосфорного обмена и увеличением количества микропереломов трабекул, которые сдавливают мелкие сосуды. Вследствие механического сдавления сосудистого русла развивается венозный, а затем артериальный стаз. Снижение кровотока на фоне повышенного костномозгового давления характерно для ранних стадий остеонекроза [11, 15-17]. Ишемия головки бедренной кости вследствие механического нарушения целостности сосудов является причиной травматических АНГБК, что доказано в экспериментах [18].
В течение последних десяти лет благодаря экспериментальным исследованиям число гипотез о патогенезе АНГБК значительно увеличилось. Кроме усиления резорбции, ишемии костной ткани, анатомических особенностей питающих сосудов и нарушения местного кровотока обсуждается роль липидных нарушений, в том числе в результате повышения уровня стероидов. Важное значение отводят окислительному повреждению ДНК гемопоэтических клеток костного мозга [19], полиморфизму различных генов и эндотелиальной синтазы [20, 21]. Установлена причинно-следственная связь с синтезом остеопротегерина [22], факторами роста фибробластов [23], уровнем лептина в костном мозге и потерей протеогликанов [24]. Считают, что АНГБК может предшествовать воспалительная реакция или феномен микрокристаллического стресса с отложением кристаллов пирофосфата кальция, гидроксиапатита и других веществ в суставном хряще и параартикулярных тканях. Результатом патологических процессов является гибель костных клеток, образование зоны распада костной ткани и микрокристаллизация хряща. Снижение несущей способности некротизированной кости приводит к коллапсу головки бедра и полному ее разрушению [25].
Выделяют четыре вида АНГБК:
1) периферический, когда патологический очаг локализуется в наружном отделе головки бедра под суставным хрящом;
2) центральный, с образованием зоны некроза в центре головки бедренной кости;
3) сегментарный, в виде небольшого участка некроза в форме конуса в верхней или верхне-наружной части;
4) полное поражение.
Разнообразие патофизиологических механизмов и патогенетических путей, вовлеченных в развитие АНГБК, предоставляет исследователям и клиницистам широкое поле для поиска оптимальных методов терапии заболевания. Лечением АНГБК занимаются травматологи, ревматологи и другие специалисты, под наблюдением которых находятся пациенты с высоким риском развития остеонекроза костей на фоне основного заболевания или проводимой терапии.
В основе консервативной терапии - нормализация нарушенного метаболизма костной ткани и улучшение кровоснабжения пораженного участка. Обязательным условием консервативного лечения является разгрузка прилежащего сустава в комбинации с назначением обезболивающих препаратов, остеотропной терапии, антирезорбтивных или анаболических препаратов, сосудистой терапии, внутрисуставного введения лекарственных средств и физиотерапии. Использование препаратов в качестве монотерапии считается менее эффективным. Для фармакотерапии применяют бисфосфонаты, низкомолекулярные гепарины, оссеин-гидроксиапатитный комплекс, вазодилататоры, антиагреганты, препараты кальция и витамина D, внутрисуставное введение хондроитина, обогащенной тромбоцитами плазмы - с положительной динамикой на первой и второй стадиях.
Эффективность консервативного лечения прежде всего зависит от локализации и тяжести процесса, а также от возраста и общего состояния здоровья пациента.
Перспективным направлением стало исследование изменений биохимического состава суставных тканей и разработка препаратов, способных влиять на эти изменения. Одним из таких препаратов является гиалуроновая кислота (ГК), которая относится к группе гликозаминогликанов и состоит из повторяющихся фрагментов β-1,4-D-глюкуроновой кислоты и β-1,3-N-ацетилглюкозамина, образующих молекулы различной массы до 6500 и даже до 10 900 кДа [26]. Благодаря физико-химическим характеристикам молекула ГК обладает вязкоэластичностью и способностью удерживать влагу, что делает ее одним из ключевых компонентов суставной жидкости. Известно, что по мере прогрессирования ОА происходит снижение концентрации ГК и ее деполимеризация, что приводит к образованию молекул меньшего размера [27]. Изменение состава суставной жидкости влияет на ее защитную функцию в отношении тканей сустава, механическое и биохимическое состояние сустава.
Закономерно, что инъекции экзогенной ГК стали использовать в клинической практике при ОА для восполнения функционального дефицита, вызванного изменением свойств эндогенной ГК.
Облегчение симптомов, в первую очередь боли и скованности, на фоне внутрисуставного введения ГК объясняется увеличением синтеза естественных протеогликанов и гликозаминогликанов в суставе, поддержанием механических свойств синовиальной жидкости, особенно ее вязкоэластичности, противовоспалительным воздействием на различные ткани сустава [28].
Указанные выше эффекты описаны в ряде публикаций. Так, N. Hiraoka и соавт. изучали эффект внутрисуставного введения ГК кроликам с индуцированным ОА. Развитие ОА было ассоциировано с увеличенной экспрессией мРНК матриксной металлопротеиназы 13 (MMP-13) как в субхондральной кости, так и в самом хряще. Введение ГК в полость пораженного сустава подавляло избыточную экспрессию MMP-13, в том числе индуцированную интерлейкином (ИЛ) 6. MMP-13 является основным ферментом катаболизма коллагена II, содержащегося в хрящевом матриксе, а также участвует в процессах костной резорбции [29]. Аналогичные результаты получены S. Julovi и соавт. Исследователи установили, что в культуре клеток, полученных из хряща пациентов с ОА, ГК ингибирует ИЛ-1β-индуцированный синтез MMP-13. По-видимому, этот эффект реализуется за счет связывания ГК с рецептором CD44 и последующей активации сигнального пути p38-MAPK [30].
Получены также данные о ИЛ-1β-опосредованном ингибировании MMP-1, 2, 3, 9 при воздействии ГК на культуру хондроцитов человека [31].
Описанные результаты позволили предположить, что внутрисуставное введение ГК может снижать дегенерацию хряща и способствовать сохранению микроархитектоники кости путем ингибирования резорбции субхондральной кости матриксными металлопротеиназами, в особенности MMP-13. Следовательно, препятствовать развитию остеонекроза.
CD44-опосредованное воздействие ГК на хондроциты также уменьшает их апоптоз благодаря ингибированию экспрессии ADAMTS - протеаз, участвующих в разрушении значимых компонентов хрящевой ткани, в том числе протеогликанов аггрекана, версикана и бревикана [32].
Одним из факторов дегенерации хряща при ОА являются активные формы кислорода, такие как оксид азота (NO). Применение ГК в культуре хондроцитов у кроликов с ОА привело к снижению синтеза NO и, следовательно, улучшению клеточной выживаемости за счет ограничения NO-опосредованного апоптоза [33, 34].
Среди других противовоспалительных и хондропротективных эффектов ГК указываются подавление синтеза простагландина Е2, фактора некроза опухоли а и интерлейкина 17, а также усиление экспрессии белка теплового шока 72 [35-37].
Полученные данные свидетельствовали о значительном потенциале внутрисуставного введения ГК как терапевтической стратегии при ОА. Следующим ожидаемым шагом стало проведение клинических испытаний ГК при ОА коленного и тазобедренного суставов.
Возможность использования ГК при коксартрозе менее изучена, чем при гонартрозе. Вероятно, это связано с большей сложностью введения инъекций в полость тазобедренного сустава. Тем не менее интерес к применению ГК при ОА тазобедренного сустава не вызывает сомнений.
Так, в работе A. Migliore и соавт. оценивалось влияние ГК на интенсивность боли у 120 пациентов с ОА тазобедренного сустава первой - четвертой степени по классификации Kellgren - Lawrence. В полость сустава вводили 4 мл ГК (1500-2000 кДа) один раз в шесть месяцев, также была предусмотрена возможность дополнительного введения ГК по просьбе пациента минимум через три месяца после предыдущей инъекции. Через 18 месяцев после первой дозы препарата снижение интенсивности болевого синдрома минимум на 30% относительно исходного наблюдалось у 60% участников при использовании визуальной аналоговой шкалы (ВАШ) и у 52% - при использовании индекса Лекена (р < 0,001) [38]. Позже авторы опубликовали результаты ретроспективного исследования с участием той же когорты пациентов. Шести хирургам-ортопедам было предложено независимо друг от друга оценить целесообразность проведения тотального эндопротезирования тазобедренного сустава (ТЭТС) на основании клинических данных, полученных на момент первого визита пациентов (до проведения курса инъекций ГК): возраста, индекса массы тела, интенсивности боли по ВАШ, индекса Лекена, общей оценки состояния врачом и пациентом, частоты приема нестероидных противовоспалительных препаратов (НПВП) и рентгенограммы тазобедренного сустава. В группе, где четыре и более хирурга сочли ТЭТС целесообразным, оказалось 93 пациента. В группе с неоднозначной необходимостью ТЭТС (трое специалистов «за», трое «против») - 21 пациент. Оценка результатов проводилась через 24 и 48 месяцев после первого визита, то есть после прохождения участниками курса инъекций ГК. Среди пациентов, для которых ТЭТС было оценено как необходимое, операция проведена у 17 (18,3%) в течение 24 месяцев и у 32 (34,4%) в течение 48 месяцев. Во второй группе за 48 месяцев ТЭТС не было проведено ни у одного пациента. Исследователи сделали вывод, что внутрисуставное введение ГК может отсрочить ТЭТС у пациентов с симптомным ОА тазобедренного сустава [39].
В исследовании O. De Lucia и соавт. 122 пациентам с клиническими признаками ОА тазобедренных суставов вводили 2 мл ГК (со средним молекулярным весом 1,5-3,0 мДа) внутрисуставно в режиме один раз в месяц в течение трех месяцев, затем один раз в шесть месяцев в течение двух лет. Применение ГК сопровождалось снижением интенсивности болевого синдрома по ВАШ через 12 месяцев от начала лечения в среднем на 52% и улучшением показателя индекса выраженности ОА Университетов Западного Онтарио и МакМастера (Western Ontario and McMaster Universities Osteoarthritis Index - WOMAC) на 45% (p < 0,001). Положительный эффект был отмечен уже после первой дозы - 20 и 17% для ВАШ и WOMAC соответственно [40].
Кроме того, было представлено несколько работ, в которых сравнивалась эффективность ГК с другими препаратами. Так, ГК оказалась более предпочтительной, чем мепивакаин (анестетик амидного типа). У пациентов, дважды получивших по 4 мл ГК (1,5-3,0 мДа) с интервалом один месяц, зафиксировано более выраженное улучшение показателя боли по ВАШ, индексу Лекена, снижение частоты приема НПВП, чем у тех, кто дважды получил 4 мл 2%-ного мепивакаина (p < 0,05). В частности, через три месяца после первой манипуляции частота применения НПВП в группе ГК снизилась на 49,4%, в группе мепивакаина - на 24,6%. Через шесть месяцев индекс Лекена составил 3,94 ± 2,58 и 6,41 ± 4,14 для ГК и мепивакаина соответственно [41].
Важно отметить, что при трехкратном введении 2 мл ГК (1500 кДа) или 5 мл обогащенной тромбоцитами плазмы с интервалом две недели влияние исследуемых средств на интенсивность боли и частоту приема НПВП у пациентов с коксартрозом второй - четвертой степени по классификации Kellgren - Lawrence оказалось сходным (p < 0,05) [42].
При изучении эффективности ГК при ОА тазобедренного сустава отмечается значительная гетерогенность клинической выборки и неоднозначность суждений. Описаны как положительные результаты лечения ГК, так и их отсутствие [43]. Однако авторы системного обзора, опубликованного в 2016 г., представили согласованное мнение относительно умеренного, но значимого влияния ГК на функционирование тазобедренных суставов, пораженных ОА.
Особого внимания заслуживают работы, в которых описаны случаи применения ГК при АНГБК. Так, J. Pak и соавт., выделив стволовые клетки из жировой ткани и использовав обогащенную тромбоцитами плазму вместе с гиалуроновой кислотой, сообщили о полном выздоровлении пациента с первой стадией АНГБК [44]. Согласно данным, представленным A.M.A. Moustafa и соавт., у пациента, которому из-за категорического отказа от проведения ТЭТС была осуществлена однократная инъекция гиластана (высокомолекулярного производного ГК с более длительным действием) в полость пораженного сустава, наблюдалось значительное улучшение показателей по WOMAC, опроснику боли Мак-Гилла, боли по ВАШ и индексу Лекена в течение 20 месяцев после процедуры [45].
Установлено, что препараты ГК с массой молекул в пределах 2 мДа проникают в поврежденные ткани гораздо легче, чем высокомолекулярные гиалуронаты [46]. На сегодняшний день в России зарегистрирован перспективный для терапии ранних стадий АНГБК линейный препарат гиалуроновой кислоты Флексотрон® Соло с оптимальной молекулярной массой 1,7-2,0 мДа. Он не только эффективно проникает в ткани хряща и субхондральной кости, но и защищает их от дальнейшего разрушения посредством ингибирования экспрессии матриксных металлопротеиназ, особенно ММР-13.
Флексотрон® Соло целесообразно использовать для реабилитации после травм, операций, артроскопических вмешательств и профилактики деградации хрящевого матрикса, а также для защиты субхондральной кости при развитии АНГБК.
Литература
1. Global, regional, and national incidence, prevalence, and years lived with disability for 354 diseases and injuries for 195 countries and territories, 1990-2017: a systematic analysis for the Global Burden of Disease Study 2017 // Lancet. 2018. Vol. 392. № 10159. P. 1789-1858.
2. Neogi T. The epidemiology and impact of pain in osteoarthritis // Osteoarthritis Cartilage. 2013. Vol. 21. № 9. P. 1145-1153.
3. Lawrence J.S., Bremner J.M., Bier F. Osteo-arthrosis. Prevalence in the population and relationship between symptoms and x-ray changes // Ann. Rheum. Dis. 1966. Vol. 25. № 1. P. 1-24
4. Балабанова Р.М., Дубинина Т.В., Демина А.Б., Кричевская О.А. Заболеваемость болезнями костно-мышечной системы в Российской Федерации в 2015-2016 гг. // Научно-практическая ревматология. 2018. Т. 56. № 1. С. 15-21.
5. Балабанова РМ., Эрдес Ш.Ф. Динамика распространенности ревматических заболеваний, входящих в XIII класс МКБ-10, в популяции взрослого населения Российской Федерации за 2000-2010 гг. // Научно-практическая ревматология. 2012. Т 50. № 3. С. 10-12.
6. The United Nations on World Population in 2300 // Popul. Dev. Rev. 2004. Vol. 30. № 1. P. 181-187.
7. Зоткин Е.Г., Дыдыкина И.С., Лила А.М. Воспалительная теория старения, возраст-ассоциированные заболевания и остеоартрит // РМЖ. 2020. Т. 28. № 7. С. 33-38.
8. Алексеева Л.И., Таскина Е.А., Кашеварова Н.Г Остеоартрит: эпидемиология, классификация, факторы риска и прогрессирования, клиника, диагностика, лечение // Современная ревматология. 2019. Т. 13. № 2. С. 9-21.
9. Palazzo C., Nguyen C., Lefevre-Colau M.M. et al. Risk factors and burden of osteoarthritis // Ann. Phys. Rehabil. Med. 2016. Vol. 59. № 3. P 134-138.
10. Murphy N.J., Eyles J.P, Hunter D.J. Hip osteoarthritis: etiopathogenesis and implications for management // Adv. Ther. 2016. Vol.33. №11. P.1921-1946.
11. Ильиных Е.В., Барскова В.Г., Лидов П.И., Насонов Е.Л. Остеонекроз. Часть 1. Факторы риска и патогенез // Современная ревматология. 2013. Т 7. № 1. С. 17-24.
12. Cooper C., Steinbuch M., Stevenson R. et al. The epidemiology of osteonecrosis: findings from the GPRD and THIN databases in the UK // Osteoporos. Int. 2010. Vol. 21. № 4. P. 569-577.
13. Lieberman J.R., Berry D.J., Mont M.A. et al. Osteonecrosis of the hip: management in the 21st century // Instr. Course Lect. 2003. Vol. 52. P. 337-355.
14. Aldridge J.M., Urbaniak J.R. Avascular necrosis of the femoral head: etiology, pathophysiology, classification, and current treatment guidelines // Am. J. Orthop. 2004. Vol. 33. № 7. P. 327-332.
15. Барскова В.Г., Ильиных Е.В., Смирнов А.В. и др. Остеонекроз. Часть 2. Клиника и диагностика аваскулярного некроза // Современная ревматология. 2013. Т. 7. № 2. С. 32-36.
16. Смирнов А.В. Рентгенологическая диагностика поражения тазобедренных суставов при ревматических заболеваниях // Consilium Medicum. 2003. Т. 5. № 8. С. 42-46.
17. Hungerford D.S., Lennox D.W. The importance of increased intraosseous pressure in the development of osteonecrosis of the femoral head: implications for treatment // Orthop. Clin. North Am. 1985. Vol. 16. № 4. P. 635-654.
18. Ежов И.Ю., Ежов Ю.И. Посттравматический асептический некроз головки бедренной кости // Травматология и ортопедия России. 1996. № 1. С. 22-25.
19. Li S.D., Xu S.B., Xu C. et al. A comparative study on the measurement of femoral head necrosis lesions using ultra-thin layer slicing and computer aided identication // Zhongguo Gu Shang. 2016. Vol. 29. № 2. P. 131-135.
20. Guadilla J., Fiz N., Andia I., Sanchez M. Arthroscopic management and platelet-rich plasma therapy for avascular necrosis of the hip // Knee Surg. Sports Traumatol. Arthrosc. 2012. Vol. 20. № 2. P. 393-398.
21. Kumar S., Bansal D., Prakash M., Sharma P Avascular necrosis of femoral head as the initial manifestation of CML // Pediatr. Hematol. Oncol. 2014. Vol. 31. № 6. P 568-573.
22. Bergh C., Fenstad A.M., Furnes O. et al. Increased risk of revision in patients with non-traumatic femoral head necrosis // Acta Orthop. 2014. Vol. 85. № 1. P 11-17.
23. Chang T., Tang K., Tao X. et al. Treatment of early avascular necrosis of femoral head by core decompression combined with autologous bone marrow mesenchymal stem cells transplantation // Zhongguo Xiu Fu Chong Jian Wai Ke Za Zhi. 2010. Vol. 24. № 6. P. 739-743.
24. Daniel М., Herman S., Dolinar D. et al. Contact stress in hips with osteonecrosis of the femoral head // Clin. Orthop. Relat. Res. 2006. Vol. 447. P. 92-99.
25. Xiong M.Y., Liu L.O., Liu S.Q. et al. Effects of osteoprotegerin, RANK and RANKL on bone destruction and collapse in avascular necrosis femoral head // Am. J. Transl. Res. 2016. Vol. 8. № 7. P. 3133-3140.
26. Fallacara A., Baldini E., Manfredini S., Vertuani S. Hyaluronic acid in the third millennium // Polymers (Basel). 2018. Vol. 10. № 7. P 701.
27. Bowman S., Awad M.E., Hamrick M.W et al. Recent advances in hyaluronic acid based therapy for osteoarthritis // Clin. Transl. Med. 2018. Vol. 7. № 1. P. 6.
28. Stern R., Jedrzejas M.J. Hyaluronidases: their genomics, structures, and mechanisms of action // Chem. Rev. 2006. Vol. 106. № 3. P 818-839.
29. Hiraoka N., Takahashi K.A., Arai Y et al. Intra-articular injection of hyaluronan restores the aberrant expression of matrix metalloproteinase-13 in osteoarthritic subchondral bone // J. Orthop. Res. 2011. Vol. 29. № 3. P. 354-360.
30. Julovi S.M., Ito H., Nishitani K. et al. Hyaluronan inhibits matrix metalloproteinase-13 in human arthritic chondrocytes via CD44 and P38 // J. Orthop. Res. 2011. Vol. 29. № 2. P 258-264.
31. Karna E., Miltyk W, Surazynski A., Palka J.A. Protective effect of hyaluronic acid on interleukin-1-induced deregulation of beta1-integrin and insulin-like growth factor-I receptor signaling and collagen biosynthesis in cultured human chondrocytes // Mol. Cell. Biochem. 2008. Vol. 308. № 1-2. P. 57-64.
32. Li J., Gorski D.J., Anemaet W et al. Hyaluronan injection in murine osteoarthritis prevents TGFbeta 1-induced synovial neovascularization and fibrosis and maintains articular cartilage integrity by a CD44-dependent mechanism // Arthritis Res. Ther. 2012. Vol. 14. № 3. P. R151.
33. Peng H., Zhou J., Liu S. et al. Hyaluronic acid inhibits nitric oxide-induced apoptosis and dedifferentiation of articular chondrocytes in vitro // J. Inflamm. Res. 2010. Vol. 59. № 7. P. 519-530.
34. Takahashi K., Hashimoto S., Kubo T et al. Hyaluronan suppressed nitric oxide production in the meniscus and synovium of rabbit osteoarthritis model // J. Orthop. Res. 2001. Vol. 19. № 3. P. 500-503.
35. Galois L., Etienne S., Henrionnet C. et al. Ambivalent properties of hyaluronate and hylan during post-traumatic OA in the rat knee // Biomed. Mater. Eng. 2012. Vol. 22. № 4. P. 235-242.
36. Campo G.M., Avenoso A., Nastasi G. et al. Hyaluronan reduces inflammation in experimental arthritis by modulating TLR-2 and TLR-4 cartilage expression // Biochim. Biophys. Acta. 2011. Vol. 1812. № 9. P. 1170-1181.
37. Xu H., Ito T., Tawada A. et al. Effect of hyaluronan oligosaccharides on the expression of heat shock protein 72 // J. Biol. Chem. 2002. Vol. 277. № 19. P. 17308-17314.
38. Migliore A., Massafra U., Bizzi E. et al. Intra-articular injection of hyaluronic acid (MW 1,500-2,000 kDa; HyalOne) in symptomatic osteoarthritis of the hip: a prospective cohort study // Arch. Orthop. Trauma Surg. 2011. Vol. 131. № 12. P. 1677-1685.
39. Migliore A., Bella A., Bisignani M. et al. Total hip replacement rate in a cohort of patients affected by symptomatic hip osteoarthritis following intra-articular sodium hyaluronate (MW 1,500-2,000 kDa) ORTOBRIX study // Clin. Rheumatol. 2012. Vol. 31. № 8. P. 1187-1196.
40. De Lucia O., Pierannunzii L.M., Pregnolato F. et al. Effectiveness and tolerability of repeated courses of viscosupplementation in symptomatic hip osteoarthritis: a retrospective observational cohort study of high molecular weight vs. medium molecular weight hyaluronic acid vs. no viscosupplementation // Front. Pharmacol. 2019. Vol. 10. P. 1007.
41. Migliore A., Massafra U., Bizzi E. et al. Comparative, double-blind, controlled study of intra-articular hyaluronic acid (Hyalubrix) injections versus local anesthetic in osteoarthritis of the hip // Arthritis Res. Ther. 2009. Vol. 11. № 6. P. R183.
42. Battaglia M., Guaraldi F., Vannini F. et al. Efficacy of ultrasound-guided intra-articular injections of platelet-rich plasma versus hyaluronic acid for hip osteoarthritis // Orthopedics. 2013. Vol. 36. № 12. P. e1501-e1508.
43. O'Hanlon C.E., Newberry S.J., Booth M. et al. Hyaluronic acid injection therapy for osteoarthritis of the knee: concordant efficacy and conflicting serious adverse events in two systematic reviews // Syst. Rev. 2016. Vol. 5. № 1. P. 186.
44. Pak J., Lee J.H., Jeon J.H., Lee S.H. Complete resolution of avascular necrosis of the human femoral head treated with adipose tissue-derived stem cells and platelet-rich plasma // J. Int. Med. Res. 2014. Vol. 42. № 6. P. 1353-1362.
45. Moustafa A.M.A., Massimiani A., Oliva F., Foti C. Single US Guided HA injection reduced hip pain and improved function for 20 months: a case of osteonecrosis // J. Orthop. Res. Physiother. 2017. Vol. 3. № 1. P. 9-12.
46. Asari A., Miyauchi S., Matsuzaka S. et al. Molecular weight-dependent effects of hyaluronate on the arthritic synovium // Arch. Hislol. Cytol. 1998. Vol. 61. № 2. P. 125-135.
