Задержка внутриутробного развития плода (факторы риска, ближайшие и отдаленные последствия). Обзор литературы
СтатьиОпубликовано в журнале: «ПРАКТИКА ПЕДИАТРА»; февраль; 2016; стр.18-23
Г.М. Летифов, д. м. н., профессор, Д.В. Прометной, к. м. н., Н.А. Давыдова, к. м. н., Н.В. Рамазанова, кафедра педиатрии с курсом неонатологии ФПК и ППС ГБОУ ВПО «Ростовский государственный медицинский университет» М3 РФ, г. Ростов-на-Дону
Ключевые слова: плод, гестационный возраст, внутриутробное развитие
Key words: fetus, gestational age, fetal development
Проблема нарушения внутриутробного роста и развития является достаточно распространенной и регистрируется при каждой 10-й беременности. Около 40% плодов, имеющих массу и/или длину тела ниже 10-го перцентиля, являются здоровыми детьми, а снижение антропометрических показателей может быть отнесено к их конституциональным особенностям. В 20% случаев причиной задержки внутриутробного развития (ЗВУР) является генетическая или инфекционная патология (делеция короткого плеча 4-й хромосомы, длинного плеча хромосомы 13, трисомия по 13-й, 18-й, 21-й парам, наследственные заболевания обмена веществ, герпетическая и цитомегаловирусная инфекция) [1].
В настоящее время выделяют два понятия, характеризующие задержку внутриутробного роста и развития: собственно ЗВУР и «малый к сроку гестации» («малый к гестационному возрасту»).
Под ЗВУР понимают неспецифическое состояние, сопровождающее течение различных патологических процессов плода и новорожденного и характеризующееся значительно меньшими, по сравнению с плодами того же гестационного возраста, величинами антропометрических показателей [11]. Наличие ЗВУР и его степень определяют внутриутробно на основании данных динамического ультразвукового изучения роста плода. Соответствует понятию «синдром задержки развития плода».
«Малый к сроку гестации» - статистическое понятие, основанное на ауксологических измерениях, которое характеризует новорожденных, антропометрические показатели которых (обычно масса тела) меньше, чем у большинства их сверстников. Для того чтобы отнести новорожденного к указанной категории, необходимо, чтобы измеренное значение показателя было ниже 10-го перцентиля согласно общепринятым национальным и/или международным средним величинам [6, 9]. Оценка производится путем однократного измерения и его сравнения с долженствующим. Указанное понятие в прошлом было необходимо для оценки перинатальных исходов. Однако практически повсеместное внедрение в клиническую практику ультразвуковой диагностики позволило точно оценивать антропометрические показатели внутриутробного роста и развития плода уже на достаточно ранних этапах его развития, в связи с чем данное понятие утратило свою былую значимость. В то же время, по данным Gardosi J. [18] и Markoni A.M. et al. [28], имеют место значимые расхождения величин массы тела, определенные внутриутробно и измеренные при рождении. Оценка соответствия ребенка определению «малый к сроку гестации» проводится обязательно при наличии ЗВУР.
ЗВУР часто присуща недоношенным детям. Следует различать преждевременные спонтанные роды, когда дети преимущественно рождаются с антропометрическими показателями, соответствующими гестационному возрасту, и преждевременные роды по медицинским показаниям, необходимость проведения которых в большинстве случаев связана с наличием тяжелой ЗВУР.
Факторами риска развития ЗВУР [20] являются:
1. Материнские:
а) патология матери: гипертензия/преэклампсия, хроническая гипертензия, заболевания почек, прегестационный диабет, аутоиммунные синдромы (антифосфолипидный синдром, системная красная волчанка), тромбофилия, пороки сердца синего типа, астма, гемоглобинопатия, фенилкетонурия, пороки развития матки, применение некоторых терапевтических методик;
б) образ жизни матери: курение, вредные привычки (алкоголь, наркотики), низкий социально-экономический статус, короткий промежуток между родами;
в) факторы окружающей среды: нарушения питания, неудовлетворительные гигиенические условия, высокогорье, жизнь в развивающейся стране.
2. Плодовые (фетальные) факторы:
а) врожденные аномалии: генетические заболевания (анеуплоидия, дисомия и т. п.); мальформации, инфекция;
б) преждевременные роды;
в) многоплодная беременность;
г) необъяснимое повышение уровня альфа-фетопротеина.
3. Плацентарные факторы: ограниченный плацентарный мозаицизм, предлежание плаценты, отслойка плаценты, инфаркт, плацента, окруженная валиком, сросшаяся плацента, гемангиома, патология пуповины.
Плацентарные факторы наиболее значимые в формировании ЗВУР, развитие которой практически всегда характеризуется теми или иными нарушениями маточно- и фетоплацентарного кровотока, подтвержденные изменениями допплерометрических показателей. На современном этапе, для полноценной верификации ЗВУР и соответствия ребенка определению «малый к сроку гестации» необходима оценка не только антропометрических показателей, но и наличия и степени нарушения кровотока плода. «Малый к сроку гестации» является конституциональным понятием, для которого, как правило, не характерны нарушения кровотока, в то же время ЗВУР такие нарушения присущи [48].
Основные антропометрические показатели - длина и масса тела, окружность головы, которые могут быть измерены с использованием стандартных средств измерения по методике, описанной Cameron N. [12]. Необходимость измерения нескольких показателей обусловлена тем, что, связанная преимущественно с внутриутробными трофическими нарушениями, масса тела уравновешивается длиной тела и окружностью головы, не зависящими от таких нарушений. Наиболее известный - индекс Пондерала (Ponderal Index - PI): PI = масса, г, х 100 / (длина тела, см)3. Нормальной величиной является 2,2-3 (3-97-я перцентили). У новорожденных пропорциональность развития определяется индексом массы тела (ИМТ): ИМТ = масса, кг, / (длина тела, м)2.
Новорожденные, малые к сроку гестации, могут характеризоваться низкими значениями показателя массы, одновременно с длиной тела и окружностью головы (симметричный или пропорциональный вариант) или только массы тела (асимметричный или диспропорциональный вариант). Причиной симметричного варианта ЗВУР обычно является инсульт плаценты в ранние сроки гестации, который характеризуется гиперплазией клеток с одновременным уменьшением их числа (гипоплазия), что ограничивает рост тканей и органов в последующем. Инсульт плаценты, развившийся в более позднем периоде, приводит к нарушению доставки кислорода и питательных веществ в фазу гипертрофии клеток, что вызывает уменьшение размеров клеток (гипотрофия) и приводит к развитию асимметричного варианта ЗВУР [44, 48]. Причиной снижения массы тела является уменьшение депонирования жира, особенно выраженное в III триместре беременности. Нарушение кровотока плода приводит к его вынужденному перераспределению в пользу головного мозга, сердца и желез внутренней секреции, с одновременным «обкрадыванием» внутренних органов брюшной полости и забрюшинного пространства для того, чтобы обеспечить соответствие объема и степени развития головного мозга длине тела [4]. В случае позднего инсульта значительное снижение массы тела по отношению к длине тела обусловлено различной динамикой внутриутробного роста: пик увеличения длины тела на 20-й неделе происходит раньше, чем пик увеличения массы тела: к 6 месяцам внутриутробного развития плод достигает 70% длины тела доношенного новорожденного и только 25% массы [8].
Выявление причин и сроков появления нарушения роста плода более значимо для прогнозирования ближайших и отдаленных последствий, чем пропорции ребенка при рождении. Связь плаценты с ростом плода более значима, чем представлялась ранее. Новорожденный, «малый к гестационному возрасту», но имеющий большую плаценту показывает, более быстрый темп догоняющего роста к 18 месяцам жизни и обладает существенно меньшим риском развития артериальной гипертензии во взрослом возрасте [13].
ЗВУР характеризуется высоким риском развития неблагоприятных исходов как в неонатальном периоде, так и в отдаленном будущем [1]. Данная патология также является фактором риска развития «программируемых заболеваний», которые обусловлены метаболической и эндокринной перестройкой во внутриутробном периоде, необходимой для противостояния стрессу, связанному с гипоксией и ишемией [2]. Наиболее значимым ранним последствием ЗВУР является высокая перинатальная смертность у доношенных и недоношенных детей, малых к сроку гестации [34, 47, 31]. Риск умереть выше у поздних недоношенных (34-36-я недели) и «ранних» доношенных (37-38-я недели) и увеличивается с уменьшением массы тела при рождении [36, 14]. Врожденные аномалии развития зачастую сопровождаются тяжелой ЗВУР. Присоединение гипоксически-ишемического поражения головного мозга и инфекций повышает риск развития синдрома внезапной смерти таких детей в неонатальном периоде [36]. Результаты исследования [43] свидетельствуют о том, что у недоношенных, малых к гестационному возрасту, имел место аномальный кровоток в пупочной артерии, характеризовавшийся отсутствующим или реверсивным конечным диастолическим потоком. В то же время применение антенатальных стероидов снижает риск летального исхода и развития тяжелой соматической патологии [39].
К ранним осложнениям относят гипоксию и асфиксию: у новорожденных, малых к сроку гестации, снижена толерантность к уменьшению плацентарного кровотока во время родов. Данное явление обусловлено низкими запасами углеводов на фоне хронической внутриутробной гипоксии, что способствует уменьшению энергетического обеспечения и развитию перинатальной асфиксии с более выраженными ее клиническими последствиями по сравнению с детьми, соответствующими гестационному возрасту [40]. Недоношенные, малые к сроку гестации, имеют более низкую оценку по шкале Апгар [31].
Имеет место связь между иммунологическими статусом и нарушениями нутритивного статуса при ЗВУР: у детей, малых к сроку гестации, выявлена атрофия тимуса и длительная иммунологическая недостаточность, обусловленная гипогаммаглобулинемией. Риск инфекции также увеличивается за счет нейтропении, характерной для детей, рожденных от матерей с преэклампсией [5].
У новорожденных, малых к сроку гестации, имеет место более частое развитие коагулопатии, обусловленное преимущественно дефицитом витамин-К-зависимых факторов и тромбоцитопенией, на фоне хронической внутриутробной гипоксии печени. Описаны случаи тяжелого легочного кровотечения у таких детей [19]. В данной категории имеет место достоверное увеличение протромбинового времени и международного нормализованного отношения без клинических проявлений геморрагического синдрома [32].
ЗВУР характеризуется склонностью к гипотермии, что обусловлено несоответствием количества бурого жира площади поверхности тела и массе головного мозга, чтобы обеспечить необходимые энергетические траты [50].
Новорожденные, малые к сроку гестации, имеют сниженную массу мышечной ткани, которая, наряду с печеночной, испытывающей гипоксию при ЗВУР, является депо гликогена. Гликоген - основной источник энергии для новорожденных в первые часы после рождения. Повышенные относительно запасов энергетические траты вызывают нарушения процессов как гликогенолиза, так и глюконеогенеза, что приводит к повышенному риску гипогликемии. Данное обстоятельство усугубляется также тем, что в условиях сниженных запасов жировой ткани ограничено использование жира в качестве источника энергии. Риск гипогликемии наиболее высок в первые часы - первые недели жизни [35,19].
Хроническая гипоксия, свойственная ЗВУР, приводит к повышению синтеза эритропоэтина, для нивелирования гипоксии путем увеличения количества эритроцитов. Однако такое повышение увеличивает уровень гипербилирубинемии, развития некротизируюущего энтероколита и гипогликемии в неонатальном периоде [42].
Для ЗВУР также характерно увеличение риска развития респираторного дистресс-синдрома и бронхолегочной дисплазии, а также частоты применения искусственной вентиляции легких [31]. В условиях хронической внутриутробной гипоксии происходит нарушение строения легочной ткани, что, наряду с активацией процессов перекисного окисления липидов, приводит в нео- и пост-неонатальном периодах к более высокой частоте респираторного дистресс-синдрома новорожденных, синдрома системного воспалительного ответа и хронических заболеваний легких [29, 7, 24, 38, 3, 22].
ЗВУР повышает вероятность развития ретинопатии недоношенных, которая объясняется хронической внутриутробной гипоксемией, нарушением доставки нутриентов и эндокринной недостаточностью. Кроме того, дети со ЗВУР, как правило, нуждаются в более интенсивной медицинской поддержке, сопряженной с большей частотой применения оксигенотерапии, которая является значимым фактором риска ретинопатии [30, 50, 45, 16].
У детей со ЗВУР, у которых внутриутробно определялось нарушение кровотока в аорте и пупочной артерии плода (отсутствующие или реверсивные пики конечной диастолической скорости потока), имеется высокий риск развития некротизирующего энтероколита, по-видимому, за счет одновременного нарушения кровотока в мезентериальных сосудах и сосудах печени. Персистирование аномального спланхнического кровотока у таких детей имеет место в течение первой недели жизни. Увеличению периода нарушения кровотока способствуют желтуха и позднее начало энтерального питания [17, 33, 31].
Одним из отдаленных последствий ЗВУР является нарушение роста. Большинство детей категории малых к сроку гестации достигают к взрослому периоду показателей роста выше -2σ, однако около 10% таких детей имеют меньший рост. Период догоняющего роста у детей со ЗВУР начинается практически сразу после рождения и наиболее интенсивно происходит в первые 12 месяцев жизни. Полностью процесс завершается обычно к 2 годам. У недоношенных детей указанный процесс может удлиняться до 4 и более лет жизни. Для многих недоношенных новорожденных со ЗВУР характерна так называемая внеутробная задержка роста и развития, когда с увеличением постнатального возраста происходит снижения «центиля» наблюдаемых антропометрических показателей [49,41,10].
Немаловажной отдаленной проблемой детей, малых к сроку гестации, является задержка неврологического и интеллектуального развития, которая характеризуется трудностью обучения в детском и подростковом возрасте, нарушением поведения. Наиболее достоверным предиктором является отсутствие периода догоняющего роста для показателей длины тела и окружности головы. В то же время имеются данные, свидетельствующие о положительном влиянии гормона роста у детей с его задержкой на повышение уровня интеллектуального развития (IQ) [15, 40, 26]. У детей, малых к сроку гестации, у которых имел место период догоняющего роста, в возрасте 2-3 лет жизни отмечалось достоверно лучшее развитие грубой и мелкой моторики, а также способности к решению задач по сравнению со сверстниками, у которых данный период отсутствовал [25].
Для детей со ЗВУР характерно развитие в поздних периодах жизни различных проявлений метаболического синдрома: инсулинорезистентности, гиперинсулинемии, нарушения толерантности к глюкозе или 2-го типа сахарного диабета, артериальной гипертнезии и ожирения. Также имеет место высокий риск развития неалкогольной жировой дегенерации печени, почечной дисфункции (микро- и макроальбуминурии), поликистоза яичников, эндотелиальной дисфункции, атеросклероза, заболеваемости и смертности от сердечно-сосудистой патологии. Единого объяснения механизмов формирования метаболического синдрома у таких детей нет, однако наиболее вероятным считается негативное влияние внутриутробной окружающей среды, влекущее перепрограммирование эндокринно-метаболического статуса для обеспечения краткосрочной выживаемости плода. Данный процесс заключается главным образом в формировании инсулинрезистентности и снижения секреции инсулина за счет недостаточности развития бета-клеток поджелудочной железы. Результатом перепрограммирования является поддержание концентрации глюкозы в крови на достаточном для обеспечения развития головного мозга уровне, в ущерб развития других тканей и органов. Перепрограммирование осуществляется на короткое время во внутриутробном периоде в условиях дефицита нутриентов, однако сохраняется на длительный срок даже тогда, когда потребность в нутриентах удовлетворяется в полном объеме [4, 41, 19, 37].
На фоне дефицита ресурсов внутриутробного развития также имеют место нарушения развития почек, что, вероятно, можно объяснить стратегией максимального удовлетворения нутриентами головного мозга и сердца с одновременным «обкрадыванием» других внутренних органов. У детей со ЗВУР наблюдается уменьшение количества нефронов и высокий риск развития альбуминурии и почечной недостаточности [4, 23].
В настоящее время имеется ограниченное число публикаций, свидетельствующих о нарушении репродуктивной функции у детей со ЗВУР: повышении частоты женского бесплодия, дисфункции яичников, раннем наступлении менопаузы, большей частоте развития рака яичка, гипоспадии и крипторхизме [27,21].
Таким образом, ЗВУР является актуальной проблемой перинатологии, профилактику которой следует провести на прегравидарном этапе и в течение всего периода беременности.
Вышеизложенные данные свидетельствуют о значимом влиянии ЗВУР на ближайший и отдаленный периоды развития ребенка и требуют внимательного наблюдения за ним для своевременного выявления и коррекции возникающих патологических явлений.
ЛИТЕРАТУРА
1. Белоусова Т.В., Андрюшина И.В. Задержка внутриутробного развития и ее влияние на состояние здоровья детей в последующие периоды жизни. Возможности нутритивной коррекции // Вопросы современной педиатрии, 2015; 14 (1): 23–30.
2. Ковтун О.П., Цывьян П.Б. Преждевременное рождение и программирование заболеваний. Вклад интенсивной терапии // Вопросы современной педиатрии, 2014; 13 (5): 26–30.
3. Aucott S.W., Donohue P.K., Northington F.J. Increased morbidity in severe early intrauterine growth restriction // J. Perinatol., 2004; 24: 435−440.
4. Barker D.J., Hanson M.A. Altered regional blood flow in the fetus: the origins of cardiovascular disease? Acta Paediatr., 2004; 93: 1559−1560.
5. Bartels D.B., Schwab F., Geffers C. et al. Nosocomial infection in small for gestational age newborns with birth weight 6. Battaglia F.C., Lubchenko L.O. A practical classification of newborn infants by weight and gestational age // J. Pediatr. 1967; 71: 159–163.
7. Bernstein I.M., Horbar J.D., Badger G.J. et al. Morbidity and mortality among very-low-birth-weight neonates with intrauterine growth restriction. The Vermont Oxford Network // Am. J. Obstet. Gynecol., 2000; 182: 198−206.
8. Bertino E., Di Battista E., Bossi A. et al. Fetal growth velocity: kinetic, clinical, and biological aspects. Arch Dis. Childhood, 1996; 74: F10−15.
9. Bertino E., Milani S., Fabris C., De Curtis M. Neonatal anthropometric charts: what they are, what they are not. Arch Dis. Child Fetal Neonatal. Ed., 2007; 92: 7−10.
10. Bertino E., Coscia A., Boni L. et al. Weight growth velocity of very low birth weight infants: role of gender, gestational age and major morbidities. Early Hum. Dev., 2009; 85: 339−347.
11. Buonocore G. et al. (eds.) Neonatology. A Practical Approach to Neonatal Diseases. Springer-Verlag, Italia, 2012, 1376 p.
12. Cameron N. Measuring techniques and instruments. In: Nicoletti I., Benso L., Gilli G. (eds.) Physiological and pathological auxology. Edizioni Centro Studi Auxologici, Firenze, 2004, pp. 117−159.
13. Casey P.H. Growth of Low Birth Weight Preterm Children. Sem. Perinatol., 2008; 32: 20−27.
14. Chauhan S.P., Lavery J.A., Ananth C.V. Small for gestational age: reassessment of birthweight percentile linked with neonatal mortality in the United States // American Journal of Obstetrics & Gynecology Suppl., 2016 January; 321.
15. Clayton P.E., Cianfarani S., Czernichow P. et al. Management of the child born small for gestational age through to adulthood: a consensus statement of the International Societies of Pediatric Endocrinology and the Growth Hormone Research Society // J. Clin. Endocrinol. Metab., 2007; 92: 804−810.
16. Dhaliwal C.A., Fleck B.W., Wright E. et al. Retinopathy of premature in small- for gestational age infants compared with those of appropriate size for gestational age. Arch Dis. Child Fetal Neonatal. Ed., 2009; 94: F193−195.
17. Dorling J., Kempley S., Leaf A. Feeding growth restricted preterm infants with abnormal antenatal Doppler results. Arch Dis Child Fetal Neonatal. Ed., 2005; 90: F359−363.
18. Gardosi J. Customized fetal growth standards: rationale and clinical application. Semin. Perinatol., 2004; 28: 33–40.
19. Halliday H.L. Neonatal management and long-term sequelae. Best Pract. Res. Clin. Obstet. Gynaecol., 2009; 23: 871–880.
20. Hendrix N., Berghella V. Non-placental causes of intrauterine growth restriction. Semin. Perinatol., 2008; 32: 161–165.
21. Hernаndez M.I., Mericq V. Impact of being born small for gestational age on onset and progression of puberty. Best Pract. Res. Clin. Endocrinol. Metab., 2008; 22: 463−476.
22. Kinsella J.P., Greenough A., Abman S.H. Bronchopulmonary dysplasia. Lancet, 2006; 367: 1421−1431.
23. Koleganova N., Piecha G., Ritz E. Prenatal causes of kidney disease. Blood Purif., 2009; 27: 48−52.
24. Lal M.K., Manktelow B.N., Draper E.S., Field D.J. Chronic lung disease of prematurity and intrauterine growth retardation: a population-based study // Pediatrics 2003; 111: 483−487.
25. Lestari H., As'ad S., Yusuf I., Umboh1 A., Febriani A.D.B. Developmental performance in small for gestational age children with and without catch-up growth. Paediatr. Indones., 2015; 55: 199–202.
26. Lundgren E.M., Tuvemo T. Effects of being born small for gestational age on long-term intellectual performance. Best Pract. Res. Clin. Endocrinol. Metab., 2008; 22: 477−488.
27. Main K.M., Jensen R.B., Asklund C. et al. Low birth weight and male reproductive function. Horm. Res., 2006; 65: 116−122.
28. Marconi A.M., Ronzoni S., Bozzetti P. et al. Comparison of fetal and neonatal growth curves in detecting growth restriction. Obstet Gynecol., 2008; 112: 1227–1234.
29. McIntire D.D., Bloom S.L., Casey B.M. et al. Birth weight in relation to morbidity and mortality among newborn infants // N. Engl. J. Med., 1999; 340: 1234−1238.
30. McMillen I., Adams M., Ross J. et al. Fetal growth restriction: adaptation and consequences // Reproduction, 2001; 122: 195–204.
31. Mendez-Figueroa1 H., Chauhan1 S.P., Truongl V.T.T, Pedroza C. Morbidity and mortality with small for gestational age: secondary analysis of nine MFMU network studies // American Journal of Obstetrics & Gynecology, suppl. to 2016 January: 320.
32. Mitsiakos G., Papaioannou G., Papadakis E. et al. Haemostatic profile of full-term, healthy, small for gestational age neonates. Thromb Res., 2009; 124: 288−291.
33. Murdoch E.M., Sinha A.K., Shanmugalingam S.T. et al. Doppler flow velocimetry in the superior mesenteric artery on the first day of life in preterm infants and the risk of neonatal necrotizing enterocolitis // Pediatrics, 2006; 118: 1999−2003.
34. Pallotto E.K., Kilbride H.W. Perinatal outcome and later implications of intrauterine growth restriction // Clin. Obstet Gynecol., 2006; 49: 257−269.
35. Pallotto E.K., Woelnerhanssen B., Putt M. et al Incidence and risk factors for prolonged hypoglycemia in small for gestational age infants. Abstract. Society for Pediatric and Perinatal Epidemiology, 2004.
36. Pulver L.S., Guest-Warnick G., Stoddard G.J. et al. Weight for gestational age affects the mortality of late preterm infants // Pediatrics, 2009; 123: e1072−1077.
37. Rai S., Kaur S., Hamid A. Changes in serum calcium and serum glucose levels in asphyxiated SGA // Journal of Evolution of Medical and Dental Sciences, 2015; 4 (77): 13411–13416.
38. Regev R.H., Lusky A., Dolfin T. et al. Excess mortality and morbidity among small-for-gestational-age premature infants: a population-based study // J. Pediatr. 2003; 143:186−191.
39. Riskin-Mashiah S., Riskin A., Bader D., Kugelman A., Boyko V., Lerner-Geva L., Reichman B. Antenatal corticosteroid treatment in singleton, small-for-gestational-age infants born at 24–31 weeks' gestation: a population-based study // An International Journal of Obstetrics & Gynaecology, Nov 2015 DOI: 10.1111/1471-0528.13723.
40. Rosenberg A. The IUGR Newborn. Semin. Perinatol., 2008; 32: 219−224.
41. Saenger P., Czernichow P., Hughes I., Reiter E.O. Small for gestational age: short stature and beyond. Endocr. Rev., 2007; 28: 219−251.
42. Sarkar S., Rosenkrantz T.S. Neonatal polycythemia and hyperviscosity. Semin. Fetal Neonatal. Med., 2008; 13: 248−255.
43. Shand A.W., Hornbuckle J., Nathan E. et al. Small for gestational age preterm infants and relationship of abnormal umbilical artery Doppler blood flow to perinatal mortality and neurodevelopmental outcomes // Aust N Z J Obstet Gynaecol., 2009; 49: 52−58.
44. Singer D.B., Sung C.J., Wigglesworth J.S. Fetal growth and maturation with standards for body and organ development. In E. Bertino et al. Wigglesworth J.S., Singer D.B. (eds.) Textbook of fetal and perinatal pathology. Blackwell Scientific Publications, London, 1991, pp. 11−47.
45. Smith L.E. IGF-1 and retinopathy of prematurity in the preterm infant. Biol. Neonate, 2005; 88: 237–244.
46. Todros T., Ferrazzi E., Groli C. et al Fitting growth curves to head and abdomen measurements of the fetus: a multicentric study // J. Clin. Ultrasound, 1987; 15: 95–105.
47. Vashevnik S., Walker S., Permezel M. Stillbirths and neonatal deaths in appropriate, small and large birthweight for gestational age fetuses // Aust N Z J Obstet Gynaecol., 2007; 47: 302−306.
48. Vrachnis N., Botsis D., Iliodromiti Z. The fetus that is small for gestational age. Ann. NY Acad. Sci., 2006; 1092: 304−309.
49. Wit J.M., Finken M.J., Rijken M., de Zegher F. Preterm growth restraint: a paradigm that unifies intrauterine growth retardation and preterm extrauterine growth retardation and has implications for the small-for-gestational-age indication in growth hormone therapy // Pediatrics, 2006; 117: e793−795.
50. Yu V., Upadhyay A. Neonatal management of the growth-restricted infant. Semin. Fetal Neonatal. Med., 2004; 9: 403–409.
